«Я селезня, да я его любила...»

 – Я попала на конкурс просто. Наташа Ермолина сделала рассылку с приглашением писать что-нибудь доброе, типа воспоминаний, связанных с местечками в Карелии, где я когда-то побывала или что-то вроде этого. Правда, предполагалось, что писать будут люди из глубинки, а не из Петрозаводска, и меня это насторожило. Я не думала, что смогу написать что-то дельное, ведь они знают глубинку хорошо, а я – нет. Но я решила поучаствовать.

И потом выяснилось, что  люди из районов республики не заинтересовались конкурсом, очень жаль. И мы, петрозаводчане, которые привыкли тащить все свои впечатления в свои блоги,  составили «костяк» конкурса. Сначала я думала, что у меня не наберется и пяти текстов. Но чем дальше, тем больше вдруг чего-то вспоминалось. Особенно из детства. Ведь мы все в детстве охотно ездили в деревни к бабушкам. А потом мне посчастливилось отправиться в тур по Карелии, и у меня появились еще и свежие впечатления. Вот об этом я и писала.

Как бы вы сформулировали итог конкурса? Что он дал именно вам?

– Итог? не знаю... просто мне было интересно каждый день вспоминать. Выяснилось, что я многое люблю и помню в деталях. И мне было радостно, что другим это любопытно читать и сравнивать со своими впечатлениями. 

Слева направо: А. Лыжина, В. Мальми, К. Лыжина

Я была знакома с этими удивительными женщинами: Клавдией Ивановной (1912-1995) и ее дочерью Альбиной Васильевной (1937-1993) Лыжиными. Была знакома, но как всегда, все прошляпила. Мало с ними разговаривала, мало слушала. Сейчас к стыду своему даже не могу сказать, откуда они родом, подозреваю, что из Заонежья, но боюсь ошибиться.

 

Мама их обрела в середине 80-х годов, заключила в свои объятия и свое сердце навсегда.

 

В то время они создали коллектив «Карельская горница», который проводил праздники и концерты, и вот мать и дочь Лыжины пели там песни. Настоящие. От них многие фольклористы записали богатейшее песенное наследие. Репертуар их был велик, память у обеих была отменная. Все, что слышала в детстве или юности Клавдия Ивановна, она запомнила навсегда, и благодаря ей сохранились в записях интересные образцы народного репертуара. 

Были там и протяжные, грустные, что сердце щемит, были и веселые, под которые плясали мы с уханьем и подхихикиванием. Когда я ходила в ансамбль, я многое запомнила наизусть, потому что некоторые ланцы и кадрили мы исполняли под их сопровождение.

Это мне очень помогло на первом курсе, в конце которого нам предстояла фольклорная практика. Добрейший Евгений Михайлович Неелов махнул рукой, когда я сказала, что у меня маленький ребенок, и я не поеду вместе со всеми на Валаам, а буду собирать фольклор в городе. Вместо этого я села, записала все, что помнила, в общую тетрадь, подписала, что услышано от Лыжиных. Это была чистая правда. Но думаю, что Евгений Михайлович ничего нового не прочел в моих записях, эти песни уже были записаны собирателями. Короче, я схалявила (а сама вместо мужа отправилась со вторым курсом на диалектологическую практику). 

Пара песен мне особенно дороги – «Вдоль по морю, вдоль по синю...», «А во поле тихо да голос раздается» – уж такие особенные, трогательные, навсегда-прощательные, наверное, только наш народ мог создать такое горю-горюшко из пригоршни нот, из пары десятков слов. Заунывные, с рефренами и повторами, они выматывают сердце, высушивают слезы своей неминучестью близкой утраты. 

А была и другая, которую очень любили Лыжины и всегда исполняли – «Селезень». Она юморная, бесёдная. «Уж я селезня, да его любила...» повторялось там по многу раз; рассказывается, как девушка своего любимого селезня одаривает то одним предметом мужского туалета, то другим, и в конце концов из селезня прекрасный молодец предстает, хоть сейчас женись – оснащенный с ног до головы всем необходимым – камзольчик, штаны плисовые, рубашечка, манишечка, тросточка, вплоть до «папиросочки в зубах». Оказывается, именно эту песню особо выделила великий наш фольклорист, профессор Софья Михайловна Лойтер, назвав ее «редчайшей». Я благодарна ей безмерно, потому что именно она подарила мне эту фотографию, у меня такой не было.

Такими я их и запомнила: костюм у Альбины Васильевны был ярко-розовый, а у Клавдии Ивановны – темно-красный. Их милые лица в морщинках, всегда улыбающиеся. Большие труженицы, прошедшие интересную и, конечно, очень трудную жизнь в наших краях.

Когда мой Степа был маленький, а это был именно мой первый курс,  Альбину Васильевну мама наняла на год в нянечки. Помню, как уходила в универ, а она подносила его к окошку, чтобы помахать мне вслед. Вечная память, вечная благодарность. 

©  Илона Румянцева

 

Статью Софьи Михайловны Лойтер о новом варианте бесёдной песни читайте в Электронной библиотеке авторов Карелии.  В статье приведён полный текст песни «Селезень»