Д. Блышко. Здесь был Вася?

Для того чтобы понять, кто я такой, мне просто необходимо сравнить себя с кем-то еще. В основе нашего идентитета лежит сравнение себя с другими. Действительно, описывая себя, не говорим же мы: «я - органическая форма жизни!» - а зачем? Других-то нет... А мы говорим: «я - мужчина!» (ведь есть женщины - и различия между полами существенны), или: «я - блондинка!» (так как есть и брюнетки и мы хотим это подчеркнуть). И для того, чтобы понять, кто такой человек двадцать первого века, нужно узнать, какими  были люди, жившие в другое время - и есть ли между нами разница.

А какая именно разница нас интересует? Можно говорить о том, что в средневековье люди ездили на лошади, а теперь ездят на троллейбусе. Можно разбираться в коллизиях лингвистики и искать в древних текстах аналогии современным «аффтар жжот» или «аццкий сотона». На мой же взгляд, куда интересней сосредоточить свое внимание на том, как меняется мировоззрение человека. То, как мы понимаем окружающий мир, определяет и наше собственное в нем положение: «...червь ли я, или право имею?..».
У нас не так много исторических источников, по которым мы можем судить о том, как древний человек воспринимал себя в контексте окружающего мира. И все наши предположения носят гипотетический характер. Тем не менее, возьму на себя смелость утверждать, что на Севере есть археологические материалы, позволяющие крайне упрощенно проследить изменение самосознания человека на протяжении тысячелетий.
Речь идет о петроглифах. Думаю, что читатель сразу вспомнил рисунки каменного века на берегах Онежского озера и Белого моря. Но речь идет не только о них. Хотя каменный век представляет нам наиболее массовые и выразительные выбивки на камнях, это лишь первый лист «каменной книги». Для всех основных периодов, выделяемых в истории, также можно подыскать свои страницы в этой коллективной монографии.
Но есть ли какие-нибудь причины выбрать петроглифы для иллюстрации отношения к миру людей разных эпох, кроме того, что это - один из немногих доступных источников?
Наверное, да. Ведь петроглифы относятся к тому разряду рукописей, которые уж точно не горят. И каждый, решивший самовыразиться на граните, должен понимать, что его послание узнают многие поколения на века вперед. Особый статус выбивкам на камне придает также и трудоемкость их создания. Подтверждением этому может служить то, что петроглифов на Севере не так много, как могло бы быть - а значит, и отношение к ним было особое. Поэтому, скорее всего, человек фиксировал на петроглифах то, что для него являлось очень важным. А зная, что же он ставит во главу угла, можно представить и его мировоззрение.
Но что-то конкретное мы сможем сказать, лишь перелистав страницы каменной книги.

фотография А. Блышко		Наиболее древними и монументальными выбивками на камне являются петроглифы периода неолита на берегах Онежского озера и Белого моря. В данном случае, нет какой-то необходимости подробно останавливаться на истории их изучения или на конкретных рисунках и исторических проблемах, решаемых исследователями.
Этому посвящена обширнейшая специальная и научно-популярная литература, ссылки на которую легко можно обнаружить в Интернете. Стоит лишь отметить, что на сегодняшний день среди исследователей не вызывает ни малейшего сомнения трактовка этих изображений как отражения мифопоэтической модели мира (Жульников А. Петроглифы Карелии, 2006).

Таким образом, в каменном веке человек считал, что запечатлеть в веках стоит картину окружающего мира.

фотография А. Блышко		В период средневековья также было создано несколько выбивок на камне. В том числе, и на скоплении петроглифов каменного века. Речь идет в первую очередь о православном кресте, который «перекрывает», «закрещивает» фигуру «беса» - духа, изображенного человеком каменного века.
Считается, что этим крестом монахи Муромского монастыря в XVI веке «обезвредили» сатанинский рисунок и утвердили православную веру на древнем языческом капище.

Кроме того, в качестве примера средневековых петроглифов можно привести выбивки на пограничных камнях, созданные по условиям Тявзинского мирного договора 1595 г. В глуши северных лесов прошла государственная граница, отмеченная огромными валунами естественного происхождения, на которых были выбиты символы власти шведского короля и русского царя.

Источник фотографий

Таким образом, человек средневековья счел достойным фиксации в камне символов своей веры и своего государства.

фотография А. Блышко		На следующей странице - записи людей Нового времени. В качестве примера можно привести даты, вырезанные на вершине холма в поселке Куркиёки. По мнению директора краеведческого музея поселка Куркиёки, М.И. Петровой, на этом месте финское население поселка отмечало праздник летнего солнцестояния - Юханнус.
Выбивки на этом месте она также связывает со статусом места, приобретенным в результате проведения здесь праздников (предположение высказано в личной переписке). Как мы видим, человек нового времени считает дела его общины, а также свои обычаи достойными запечатления в граните.

фотография О. Семененко

Предпоследняя глава этой необычной книги печальна - на островке Голец на Онежском озере в старых каменоломнях можно найти выбивки, оставленные узниками ГУЛАГа. Среди них, кроме инициалов, можно найти изображения людей - например, камнетес.

Уже не таинственные силы, не государство и не вера, а простой человек становится героем бессловесной повести. Причем, перед нами не значимый деятель или мыслитель - а простой труженик, не "один", а "один из..."

фотография  А. Блышко

И вот перед нами последний (пока) разворот  - на полупустой странице появляются первые рисунки и надписи. Что же решили увековечить наши современники?  Все на том же капище Бесов Нос можно обнаружить надписи в стиле КОЛЯ; Я ЗДЕСЬ БЫЛ; или изображение человечка на велосипеде.

При виде подобных петроглифов большинство исследователей и сознательных граждан приходят в негодование. И действительно, порча памятника мирового значения чести никому не делает. Но, к слову, не исключено, что буквально через несколько столетий эти выбивки также будут вызывать восхищение, как и большинство следов прежних эпох. Вообще, порой возникает ощущение, что любой сарай, овеянный дыханием веков, превращается в величественные развалины. Хотя, это - тема для отдельного разговора. Главное, что можно отметить - в центре внимания современного «художника» оказывается его же бесценная личность. Таким образом, рассмотрев несколько этапов развития наскального творчества в Карелии, можно сделать для себя определенные выводы о том, как изменилось понимание человеком собственного места в мире. Постепенно для большинства людей именно их собственная персона занимает центральное положение в мироздании, и покуда пребывает на этом месте. Можно по-разному относиться  к данному выводу. Можно посетовать, что, любуясь на себя, мы выпускаем из поля зрения весь необъятный мир. Или порадоваться, что, наконец, каждый человек воспринимается как личность и ощущает себя субъектом истории. А это способствует развитию гуманизма в нашем обществе.  Формирование отношения к данному выводу - дело лично каждого. Но, стоит задуматься, почему русский Вася радостно увековечивает свое имя на скалах Бесова носа, а, например, финский Пекка на писаницах озера Сайма себя не подрисовывает. Хотя с гуманизмом дела у Пекки дома обстоят вполне успешно. А еще стоит задуматься над тем, а что я могу врезать в камень, и тем самым в память потомков, кроме того, что я был?